| «ОН ЛЕПИЛ ИЗ НАС ЛОШАДЕЙ» |
| Главная | Назад |
|
Источник: http://actors.km.ru/view/a6BC14E8065CF4082A598C325DE8021EC.htm
Мордюкова, Тихонов, Соколова, Булгакова, Белов, Носова, Куравлев, Извицкая, Румянцева, Савинова, Чиаурели, Виноградова, Березуцкая… Имена, фильмы, судьбы. Их намного больше – учеников Бориса Владимировича Бибикова. И в каждой их роли есть частичка великого педагога. Они и поныне мысленно возвращаются к его урокам и следуют его советам. 22 июля – 105 лет со дня рождения неповторимого «Биба». Ученик Бибикова и Пыжовой. Этот титул повыше звания «народный артист». В 50-е годы режиссеры пытались похитить «самых перспективных» еще со студенческой скамьи, вызывая страшный гнев «Биба». А гневаться он умел. Даже если студент получал разрешение уехать на съемку от директора ВГИКа, Борис Владимирович устраивал разнос и ему. «Кто имел право дергать мою ученицу? Она должна получить образование, а потом сниматься. Не пущу, и все!» – кричал и хлопал дверью. Тамара Носова сегодня вспоминает, как поплатилась за частые отлучки на съемочную площадку. Бибиков решил, что она может погибнуть как актриса, если ей вовремя не сделать шокотерапию. В итоге на выпускном экзамене он поставил любимой студентке четверку по мастерству. «Все годы учебы мне ставили только пятерки и даже пятерки с плюсом, чтобы хоть как-то выделить ее из рядов отличников, - рассказывает Тамара Макаровна. – Поэтому когда на церемонии вручения дипломов было объявлено о четверке, весь зал вскрикнул. Никто не поверил своим ушам. Я буквально оледенела от такого сюрприза. Но спокойно поднялась со своего места, в абсолютной тишине подошла к столу педагогов, молча взяла диплом и вернулась назад…» Носова не виделась с педагогом много лет. Не могла простить. Хотя всегда помнила, что комедийную актрису сделал из нее именно Бибиков. «Сломал», подчинил, разглядев в ней с самого начала уникальный комический талант, как бы студентка не сопротивлялась. Они помирились почти через двадцать лет. Борис Владимирович помнил каждого из своих птенцов с самых первых шагов в стенах института. Помнил, как Нонуля Мордюкова пришла поступать в галошах, обутых прямо на чулки, в старом школьном платье, из которого давно выросла. Как фронтовик Олег Мокшанцев бережно хранил синий лыжный костюм в качестве парадного и ходил в нем на спектакли во МХАТ. Как Клавдия Хабарова, приехавшая с Урала, страшно боялась показаться некультурной и выбрила свои чудесные соболиные брови, а на вопрос «как зовут?» отвечала высокопарно, с ударением на второй слог: «КлавдИя»! Как провалился на приемных экзаменах и плакал на лестнице Слава Тихонов, и Борис Владимирович взял его к себе в мастерскую на испытательный семестр… «Меня взяли в неизвестность, - рассказывает Вячеслав Васильевич. – Но я был счастлив, ведь впереди – призрачный кинематограф, который манил меня. Бибиков как опытный педагог предлагал нам самим найти материал и показаться. Через это хотел познакомится с нами поближе. Я взял «Челкаша» Горького. Худой мальчишка изображал могучего работягу… Но в итоге получил четверку. Пятерок поначалу Борис Владимирович не ставил никому. Многих тогда вообще отчислили, а я отныне мог учиться в его мастерской». Ольга Ивановна Пыжова, жена и коллега Бориса Владимировича, была старше него на шесть лет. Соратница Михаила Чехова, Вахтангова, Станиславского, она много играла на сцене дореволюционного МХТ, а затем ставила спектакли по всей стране, руководила Центральным Детским театром и преподавала. Она первой из актрис получила звание профессора. Пыжова выпустила 14 национальных студий и стала заслуженным деятелем искусств Таджикской ССР, Башкирской АССР и заслуженной артисткой Каракалпакской АССР. Борис Владимирович шел к успеху тернистым путем. Его родители были дворянами. Отец служил беговым наездником на Московском ипподроме, после революции заведовал коневодческим племенным хозяйством в Тульской области. Борис окончил гимназию с золотой медалью и поступил в МГУ на медицинский факультет. Но через год бросил – увлекся театром, пришел в студию Михаила Чехова, затем – в 1-ю студию МХТ, которую тоже оставил – из-за принципиальных разногласий с руководством. Параллельно зарабатывал на жизнь профессиями грузчика, инструктора-культурника, корреспондента. В начале 30-х Бибиков пытался учиться в Университете марксизма-ленинизма, но и там его надолго не хватило – «взбунтовались» политические взгляды артиста. Любопытно, что ни Бибиков, ни Пыжова не имели высшего образования, но начиная с 1934 года они вели преподавательскую деятельность в ГИТИСе, а с 1942 – одновременно и во ВГИКе. «Борис Владимирович привносил с собой дух МХАТа, Станиславского, - вспоминает Вячеслав Тихонов. – Он был в меру строгим, иногда в сердцах уходил с занятий. Девочки во главе с Катей Савиновой бросались за ним, уговаривали, просили прощения. Это были наивные, детские сцены, но Бибиков смягчался и возвращался. Он был не очень щедр на похвалу. Когда прощались, вызывал всех к себе на беседу, по одному. Мне сказал, что доволен моими курсовыми работами, и посоветовал: «Последи за собой – не морщи лоб, не раздувай ноздри, это не поможет выявлению сути роли. И не репетируй перед зеркалом!» Он научил нас жить ролью, а не кривляться. Эта школа и сейчас со мной…» 1950 год, самый звездный выпуск «бибиковцев». Перед защитой диплома весь курс пригласил к себе на разговор Василий Сталин: «Театр Советской армии есть, а театра ВВС нет. Давайте создадим его на основе вашего выпуска!» И предложил баснословную зарплату – две с половиной тысячи рублей. Для сравнения: выпускники ВГИКа получали 790 рублей, обладатели диплома с отличием – 880. Но Сталин-младший не смог договориться с… Бибиковым. Принципиальный «Биб» возмутился: «Что это за элита? За что им такие привилегии? Им еще расти и расти!..» «Думаю, что Бибиков был прав, - говорит сегодня один выпускников «звездного» курса, кинорежиссер Евгений Ташков. – Он лепил из нас лошадей. Не то важно, что мы артисты – нет, мы – черновые лошади, которые должны пахать, это и есть профессия. И он дал нам по максимуму, что имел сам. Например, привил такую черту, как обязательность. За все годы преподавания он сам не пропустил ни одного занятия по мастерству, никогда!» Бибиков и Пыжова были щедрыми и гостеприимными, в их доме принимали каждого. Кроме одного. Имя Сергея Гурзо было под запретом. Способный, талантливый артист, с блеском сыгравший Сережку Тюленина в «Молодой гвардии», не выдержал испытания славой, попал в водоворот безудержного веселья, разгульной жизни и пропал. «Легкомыслия, пренебрежения к искусству не прощают в этом доме!» - как отрезал Борис Владимирович. Он за всех переживал. Признавался, что «отсеивать» студентов тяжело – как рыбаку вытащить пустую сеть. «Вот кто пошел дальше, чем можно было предположить по студенческим годам – это Леня Куравлев, - рассказал в одном из интервью Бибиков. – У него неистребимая жажда совершенствования! Это явление в кинематографе…» Сегодня Леонид Куравлев говорит об учителе с необычайным волнением: «Да, я очень скромно вел себя на курсе, не по-актерски. Очень долго присматривался. Сказывалось мое социальное происхождение – в родне все были рабочими, служащими. И, признаюсь, я был уже на грани изгнания, но Борис Владимирович меня оставил и сделал-таки из меня актера. Признаюсь, мне мешало разглядеть его то благоговение, которое я к нему испытывал и испытываю по сей день. Разглядеть достоинства и даже недостатки, которые есть в каждом человеке. Когда я навещал его, мне было важно посидеть рядом с ним, помолчать, послушать – в этом я черпал для себя нечто важное. Он прививал нам вкус, приучал много читать. По ученикам можно судить, кто был их учитель, также как и по детям – кто их родители. Так вот «Биб» для нас и учитель, и родитель. А для меня он – бог…» Бибикову важно было знать, чем живет молодежь, о чем мечтает, с каким настроением идет поступать в институт кинематографии. Во время приемных экзаменов он часто сидел на лавочке среди абитуриентов и слушал их разговоры. Молодые люди думали, что этот дедушка пришел поболеть за внучку, и «рубили» всех знаменитых актеров и режиссеров. Считали, что с их приходом наступит новый этап в кино, театре. Иногда это случалось, но очень редко. В большинстве случаев «юность слишком самонадеянна», как любил говорить профессор. Сам же Борис Бибиков был блистательным актером, но совсем нереализованным. О себе говорил: «В душе – комик, по амплуа – простак, но все губят внешние данные!...» Его двухметровый рост, выправка, седина предполагали не слишком широкий выбор ролей. Либо военачальники, либо ученые – люди сухие, представительные, импозантные. Самые известные фильмы с участием Бибикова: «Незабываемый 1919-й год» (полковник Зейдлиц), «Корабли штурмуют бастионы» (Спенсер Смит), «Повесть пламенных лет» (фон Бреннер), «Стежки-дорожки» (Калистрат), «Майор Вихрь» (Нойбут). И, конечно же, лирическая комедия Евгения Ташкова «Приходите завтра», где Борис Владимирович сыграл профессора Соколова, учителя Фроси Бурлаковой. Героиню фильма Катю Савинову Борис Владимирович называл своей любимицей. Ему принадлежат такие слова: «Я прожил большую жизнь, знал много знаменитых актеров. Но видел лишь двух невероятных людей, которые были бы так беззаветно преданы искусству и поразительно талантливы. Это Станиславский и Катерина…» Сегодня Ташков вспоминает: «Я побаивался Бибикова, думал – приглашу его на роль, он начнет выкручивать мне руки, что-то советовать. Но он вновь продемонстрировал педагогику высшего класса: на площадке никогда не делал замечаний. Это было поразительно! И в фильме «Страницы былого», и в «Приходите завтра» Бибиков показывал, что именно так должен вести себя актер перед режиссером. Даже если режиссер – твой ученик». Шли годы. Сначала из ВГИКа ушла Ольга Ивановна. Она разочаровалась в студентах, которые не желали учиться, а труд считали уделом посредственностей. Ее раздражало, что самовлюбленные юнцы целыми днями сидели на подоконниках и ждали случая «блеснуть» на экране. Борис Владимирович тоже страдал от всеобщего бескультурья, несколько раз порывался уйти и распрощался-таки с ВГИКом в 1969 году. Бибиков прожил долгую жизнь. Но где знаменитый актер и педагог провел свои последние годы, никто не мог дать вразумительного ответа. Говорили, что «Биб» женился на своей аспирантке и уехал куда-то в Среднюю Азию. В итоге выяснилось, что Борис Владимирович, действительно, навсегда покинул Москву в 1978 году. Его увезла в Душанбе ученица, Малика Джурабекова. Ольга Ивановна Пыжова скончалась 8 ноября 1972 года. Поминки по ней Борис Владимирович всегда отмечал до праздников – 5 ноября. Память жены была для него священной. Бибиков умер 5 ноября 1986 года… Борис Бибиков выпустил несколько национальных курсов, на основе которых в республиках создавались целые театры. Коренной москвич, на старости лет он оказался на чужой земле. Почему так случилось, и как большой педагог провел свои последние годы – об этом мне рассказала заслуженная артистка Таджикистана, вдова Бориса Бибикова Малика Джурабекова. - Малика Халимбековна, как вы вошли в эту семью? - Я боготворила Бориса Владимировича и Ольгу Ивановну, и они меня очень любили. Я даже написала диссертацию: «Педагогические принципы профессоров Пыжовой и Бибикова», исследовала их профессиональные успехи, почему именно у них почти все ученики – звезды. Когда я училась в аспирантуре, Ольга Ивановна была уже очень больна. Перед смертью она сказала мне: «Малика, не оставляй Бориса Владимировича одного, у него никого нет». Мы оформили фиктивный брак, чтобы продать квартиру, и уехать в Душанбе. Он ничего не хотел оставлять государству, потому что страшно не любил советскую власть. Я всегда его спрашивала: «Борис Владимирович, вы все ругаете Сталина, а почему же вас – человека с такими ортодоксальными взглядами – не взяли?» Он отвечал открыто: «Сам удивляюсь!» Апогеем его ненависти была любимая фраза, что Ленин – германский шпион. Это я как коммунистка выдержать уже не могла! Но что самое любопытное, годы спустя почти все слова Бибикова оказались правдой… - Когда Борис Владимирович потерял зрение? - Когда мы учились на втором курсе, он ослеп почти на 90 процентов. А после смерти Ольги Ивановны уже ничего не видел, ходил на ощупь. Но в ГИТИСе все равно работал в качестве консультанта. Я писала диссертацию и водила его, как поводырь. В институте с ним обошлись очень не хорошо. Бибиков многие годы был в ученом совете, и когда пришла молодая поросль, его оттуда попросили. «Слепой старик, что от него ждать?» В коридорах с ним даже не здоровались. Мы долго и тяжело принимали решение уехать из Москвы. Но в Душанбе мне предложили возглавить кафедру, взять курс, и я поняла, что могу помочь и Борису Владимировичу. Желания уходить на покой у него не было. Он лишился глаз, а энергии и работоспособности у Бибикова было – хоть отбавляй! В Душанбе он стал профессором-консультантом в Институте искусств, поставил «На большой дороге» и «Предложение» Чехова, «Копилку» Лябиша. На слух. Он улавливал малейшую фальшь. - Его навещали бывшие ученики? - К сожалению, нет. Была только Люба Соколова. Она привезла огромную коробку продуктов. Начался ввод войск в Афганистан, и она решила, что раз у нас «прифронтовой город», то мы умираем от голода. Привезла соль, сахар, вермишель, гречку… Когда его отговаривали уезжать из Москвы, Борис Владимирович сказал: «А что я здесь буду лежать в вазочке в стене Новодевичьего кладбища? Кто меня навестит?» Эти слова оказались пророческими в отношении Ольги Ивановны. Она покоится на Новодевичьем. Памятник ставила я – аспирантка, а не народные-разнародные. Время было жуткое, процветало взяточничество, я ходила по разным инстанциям с трясущимися руками – не знала, как и кому сколько сунуть. И все-таки поставила очень хороший памятник из белого мрамора с бронзовой розой, по проекту Сергея Вахтангова. Когда же я приехала в Москву в 90-м году, пришла на Новодевичье и посмотрела на заброшенную могилу Пыжовой, то заплакала. И вспомнила слова Бориса Владимировича… А здесь, в Душанбе, он лежит в хорошем месте, вокруг него – вишневый сад. На памятнике – надпись: «Дорогому учителю от учеников». И каждый год в день его рождения, в день смерти мы с сыном ходим в церковь, ставим свечки за всех наших учителей, потом идем к нему на кладбище, а затем приглашаем всех его друзей и почитателей в наш дом. Он очень смешно завещал, как его хоронить: «Малика Халимбековна, пусть на моих похоронах играет Верди, и будут только ваши родные. Больше никого видеть не хочу! Особенно того-то и того-то…» Я даже рассмеялась: «А как вы будете их видеть?» Конечно, мы сделали не все так, как он хотел. Похороны были очень пышные, на правительственном уровне. К нему все в республике относились с большим уважением. - Выделял ли он кого-нибудь из своих учеников? - Его любимицей была Катюша Савинова. Очень любил Любу Соколову, Надю Румянцеву, Руфу Нифонтову. Гордился Тихоновым. В Москве его часто навещали Юра Белов и Леня Куравлев – Куравель, как с любовью называл его Борис Владими |
